ЦИТАДЕЛЬ АЛЕКСАНДРА КРАВЦОВА

Планета HR, planetahr.ru/publication/145
Мы привыкли к традиционной модели компании: с эйчаром, жестко расписанным функционалом каждого сотрудника и суровым, «левополушарным» менеджментом. Но такими ли будут организации, в которых придется работать нашим детям или даже нам самим в недалеком будущем? Ведь уже сейчас существуют компании, где все совсем по-другому. Об одной из таких организаций, группе «Руян», пойдет речь в статье Алексея Гостева «Цитадель Александра Кравцова».

О том, может ли существовать современная компания без традиционной менеджерской иерархии

Мы привыкли к традиционной модели компании: с эйчаром, жестко расписанным функционалом каждого сотрудника и суровым, «левополушарным» менеджментом. Но такими ли будут организации, в которых придется работать нашим детям или даже нам самим в недалеком будущем? Ведь уже сейчас существуют компании, где все совсем по-другому. Об одной из таких организаций, группе «Руян», пойдет речь в нашей статье.

Секс в путешествии и не только

О группе «Руян» я узнал благодаря моей старой знакомой, Насте Сорокиной. Когда-то мы вместе работали в одной интернет-компании, а затем Настя, пройдя через некие невероятно сложные и таинственные испытания, перешла на работу в «Руян». Сейчас она – руководитель проекта «Комфортный секс в путешествии». Настино детище – это небольшой «гигиенический набор» в коробочке красивого оранжевого цвета. (Кстати, этот фирменный цвет группы «Руян», по уверению всех сотрудников, не имеет никакого отношения к оранжевой революции!) Когда мы, ее бывшие сослуживцы, впервые увидели описание придуманного Настей набора, нас особенно поразили фигурировавшие в нем наглазники и подлокотники. Скажу честно, что смысл этих предметов остается для меня некоторой загадкой и сейчас. Впрочем, разумеется, у каждого свое представление о комфортном сексе. Но мне захотелось побольше узнать об этой «странной» компании, и я решил провести небольшое расследование.

При этом я совсем не собирался писать о компании «Руян» просто как о некоем экзотическом невиданном звере, невесть откуда забредшем в суровые климатические условия российского бизнеса. У меня были вполне серьезные теоретические намерения. Я хотел разобраться, как может существовать довольно большая организация (численность сотрудников превышает 100 человек) без жестко фиксированных менеджерских позиций или, например, без эйчара. Вопрос, который возникает при первом знакомстве с компанией, прежде всего о самой возможности такой организации в условиях современного бизнеса. Построенная без вертикальной управленческой иерархии, она, кажется, не могла бы справиться даже с рядовыми оперативными проблемами.

Однако когда начинаешь лучше понимать основные принципы работы этой странной компании, поверхностное удивление уступает место совсем другому вопросу. Хотя он может показаться слишком абстрактным, но при разговоре о «Руяне» от него трудно отделаться, и звучит он так: зачем вообще существуют бизнес-организации в XXI веке, и что произойдет с человеком, если его жизнь станет неотличима от бизнеса, а последний, в свою очередь, станет похож на рискованную и увлекательную экспедицию? Ведь слияние Дела и Жизни в едином ансамбле предпринимательского приключения, очевидно, и явилось тем смысловым зародышем, из которого развился внешне бесформенный, но в действительности вполне жизнеспособный организм «Руяна». Наверное, такой «экспедиционный» подход к жизни и бизнесу вполне закономерен для компании, избравшей своим корпоративным motto1 фразу «Дороги хватит на всех!».
Для начала несколько фактов. Компания завоевала известность как производитель бытовой химии (ее самый известный бренд – «Раптор»). Производство инсектицидов до сих пор остается одной из основных составляющих ее бизнеса. Дальше, правда, следует довольно неожиданный поворот: «Руян» занялся инвентарем для туризма и пикников, а в последние годы – организацией ралли внедорожников. В результате сейчас компания функционирует как совокупность довольно самостоятельных бизнес-проектов (таких, например, как уже упомянутый «сексуальный набор»), отдаленно связанных по смыслу с центральным брендом «Экспедиция».

Путь в цитадель

Уже при моем первом знакомстве с «Руяном» оказалось, что корпоративная культура компании, о которой только что было сказано столько красивых слов, довольно закрыта в отношении чужаков, особенно журналистов. Когда мы впервые попытались договориться об интервью с сотрудниками, пиар-менеджер Михаил Жарков (а пиарщик в компании все-таки есть) отнесся к нашему предложению довольно прохладно. В принципе, руяновцев можно понять: сравнительно небольшая компания в последнее время испытывает непропорционально сильный интерес журналистов. Публичность – это, конечно, хорошо, но в какой-то момент ее избыток может оказаться обременительным. Кроме того, Владимир Монич, бывший рекрутер и бывший эйчар-менеджер «Руяна», обратив внимание на название нашего ресурса (Headhunter.ru), расценил наш интерес как плохо скрытую попытку переманивания сотрудников.

По ходу дела заметим, что многие авторы, ранее писавшие о «Руяне», сравнивали компанию с организациями-племенами, появление которых пару лет назад предсказывал датский бизнес-гуру Рольф Йенсен. В принципе, сравнение во многом отражает суть дела: как в настоящем племени, в «Руяне» есть свои секреты, свои ритуальные запреты и жесткие стандарты поведения, известные только посвященным. Нарушение запретов карается жестоко, а нарушитель быстро изгоняется в окружающие компанию рыночные джунгли. За незыблемостью «племенных» ценностей следят корпоративные старейшины – ядро бессменных сотрудников во главе с основателем и генеральным директором Александром Кравцовым. Одним словом, как в настоящем племени, в «Руяне» все очень жестко, серьезно и закрыто.

Впрочем, вероятно, нечто подобное и имел в виду Йенсен под своей «племенной» организацией. В свое время любимый Кравцовым Сент-Экзюпери в «Цитадели» называл духовную силу, объединяющую людей в народы и государства, «божественным узлом». Возможно, сравнение обычной коммерческой компании с политическими организмами, основанными на вполне реальной крови и власти, покажется кому-то пародийным, но сам основатель компании, очевидно, рассматривает «Руян» в его нынешнем виде прежде всего как социальную и духовную (если не бояться этого совсем не «бизнесового» слова) «твердыню», соединенную единой идеей и единым принципом. Организационная аморфность «Руяна» компенсируется жестким идеологическим и культурным единством.
Однако руяновская цитадель все-таки не так непреступна, чтобы устоять перед обычным журналистским упрямством, и мой разговор с сотрудниками все-таки состоялся.

Инициация

Начнем с того, что тем, кто собирается попасть на работу в «Руян», придется приготовиться к целому ряду совершенно специфических трудностей. Изначально Настя Сорокина, с которой я говорил в первую очередь, смотрела на «Руян» просто как на «новую работу». Необычности начались, когда вместо собеседования ей предложили поучаствовать в Академии предпринимательства, открытой в компании с прошлого года. Сейчас Академия служит одним из главных способов привлечения и подготовки новых сотрудников. Отбор студентов, как я уже знал, осуществлялся в двух палаточных лагерях, один из которых располагался в европейской части России, а другой – в Сибири. Участники отбора – молодые люди, откликнувшиеся на рекламную кампанию «Руяна». Уже на этапе предварительного просмотра заявок осуществлялся некоторый отсев, и «в поход» приглашали далеко не всех желающих.

О том, что собственно происходило на берегу реки, Настя Сорокина, сама прошедшая отбор, говорила неохотно, ссылаясь при этом на необходимость хранить в секрете задания, которые будут использоваться при дальнейших наборах. У меня уже стали возникать мысли о существовании секретных корпоративных ритуалов, похожих на афинские элевсинские мистерии. Их немного развеял во время моего второго визита бывший эйчар Владимир Монич, все же согласившийся поговорить со мной после того, как разъяснилось недоразумение с «переманиванием сотрудников».

Оказалось, что в ходе испытаний кандидаты на обучение в Академии действительно выполняют довольно странные задания. Например, однажды их подняли среди ночи и предложили наладить переправу через реку без всякого готового инвентаря. Другое задание – сварить обед на всех при помощи небольшой суммы денег (100 рублей). Кто-то пытался найти выход при помощи ловли рыбы, кто-то воровал продукты, а кто-то попрошайничал по соседним деревням (кстати, именно они оказались самыми успешными). В результате всех этих испытаний на прочность отсеялось примерно 2/3 претендентов, причем люди обычно уходили сами, просто сообразив, что такой режим работы и жизни – не для них.

В целом все описанные действа производят впечатление довольно типичного набора упражнений на корпоративных тренингах и тимбилдингах. Однако в «Руяне» эти походные мероприятия имеют какое-то особенное, принципиальное значение. Пиар-менеджер Михаил Жарков вспоминает случай, когда уже принятый на работу сотрудник вынужден был уйти из компании только потому, что «не проявил себя» на одном из регулярных общекорпоративных выездов на природу. «Проверка на дорогах» – необходимое условие интеграции человека в структуру компании. Для тех, кто не способен жить в одном ритме с руководством или коллективом «Руяна» (а «коллектив» в данном случае – производное от «руководства»), остается только один путь – «На выход!», и часто независимо от профессиональных качеств.

Племя, но не община

Однако первичный отбор – это только начало. «Руян» – прежде всего жесткая коммерческая организация, в которой каждый сотрудник должен быть генератором прибыли. Это правило, кстати, распространяется и на студентов Академии предпринимательства. Обучение в Академии по плану длится два года, при этом учебная (и рабочая) неделя студента Академии состоит только из 1 дня теоретических занятий. По словам Владимира Монича, занятия ведут бизнесмены, основатели собственных компаний. Остальные 4 дня студенты посвящают работе над своим проектом.
По условиям обучения в Академии успешным считается только тот учащийся, чей проект в первый же год принесет не менее 100 тысяч долларов чистой прибыли. При этом деньги для настоящего «руяновца» не самоцель, сам Кравцов говорит, что «деньги – удел временщиков». Можно, конечно, заподозрить, что стандартные фразы руководства «Руяна» о том, что в работе главное – «драйв» и «кайф», а деньги на втором месте, – это только уловка для более эффективного «отжимания» сотрудников. Однако в предпринимательской модели компании «кайф» на самом деле органично переводится в финансовый результат.
Интересен при этом список обязательной к прочтению литературы, утвержденный Кравцовым для студентов Академии. В него входят такие книги, как 2 тома Клаузевица «О войне» или все та же «Цитадель» Сент-Экзюпери. В целом все логично в свете современных веяний, когда военные стратеги начинают восприниматься прежде всего как великие маркетологи. Честно говоря, читая в университете Клаузевица или Че Гевару, я даже и не думал, что изучаю труды гуру маркетинга. Однако студенты Академии, очевидно, узнают их именно в таком качестве. Надо сказать, что далеко не все выдерживают такое сочетание практического бизнеса и необычного обучения: к концу первого года в Академии осталось около 10 человек, то есть не больше половины от первоначального числа студентов.
Можно выделить два важных свойства корпоративной культуры «Руяна»: жесткое отношение к сотрудникам и своеобразный радикальный индивидуализм. Сотрудники обычно набираются не централизованно, а руководителями отдельных проектов. Люди, которых принимают под конкретный проект, могут легко быть поставлены перед необходимостью ухода, если он окажется неудачным. Если уж сравнивать «Руян» с племенем, то, во всяком случае, не с земледельческой общиной. В компании совершенно отсутствует характерный, например, для японских или старых советских предприятий патернализм. Личность здесь не подавляется коллективом, и в то же время никому не предоставляется никаких гарантий. Хотя в «Руяне», как и предсказывал Рольф Йенсен, достигнута определенная интеграция работы и досуга, и сотрудники не только трудятся, но и отдыхают вместе, столь тесная социальная связь между человеком и компанией не должна вводить в заблуждение. За свой успех каждый отвечает сам, и жесткость рыночных законов здесь как бы перенесена внутрь самой организации.
И в то же время, от «бизнеса как путешествия» до книг Экзюпери, компания как бы оказывается развернутым «зеркалом души» одного конкретного человека, основателя «Руяна» Александра Кравцова. Кажется, на западе нечто подобное называется identity politics. Современный человек обычно стремится выразить свою личную сущность, свою «идентичность» во всем жизненном укладе: стиле одежды, потребления, даже в политической или в сексуальной ориентации. Все внешние проявления личности становятся средством заявить о своем «субъекте»; превращаются в дело индивидуального выбора. «Руян» вполне укладывается в эту парадигму. Действительно, что может быть радикальнее, чем создать целую организацию по своему образу и подобию? Пожалуй, только изменить мир…

Творческое разрушение

Жизненную философию «Руяна» лучше всего описывает термин великого австрийского экономиста Йозефа Шумпетера «творческое разрушение». Основной закон рыночной экономики, закон непрерывного создания нового и разрушения устаревшего, основатели компании попытались перенести внутрь своей организации. Появляются и отмирают проекты, приходят и уходят сотрудники, и только основной организационный скелет остается неизменным. Хотя «Руян» и кажется скроенным по книжкам шведских и датских гуру, в действительности эта компания – естественный результат развития предпринимательского типа организации, характерной для раннего российского капитализма. Именно такой тип был самым жизнеспособным в бурные 90-е. По словам Владимира Монича, Кравцов изначально создавал «Руян» больше похожим на эскадру торпедных катеров, чем на один тяжелый авианосец. Разделение на множество относительно самостоятельных проектов – все из-за того же желания не «класть все яйца в одну корзину».

Однако дело, конечно, не только в прагматическом стремлении собственника обезопасить себя на случай краха одного из бизнесов. Проектный способ построения организаций изначально соответствовал настроению молодого российского капитализма. Про 90-е годы редко говорят что-то хорошее, но один комплимент, наверное, сделать можно. Это было время бешеной предпринимательской энергии, инстинктивно чуждой бюрократизму традиционной западной корпоративной системы, во многом напоминавшей только что ушедшую советскую. Результатом этого энергетического взрыва стали и крупные компании, господствующие сейчас на рынке, и небольшие «странные» организации типа «Руяна». Особенность последнего в том, что его дальнейшая судьба складывалась несколько необычно.

Как мы помним, компания изначально добилась успеха на рынке бытовой химии. Но вместо того, чтобы найти свою нишу и «забюрократиться», «Руян» продолжал вклиниваться в свободные пространства на стыке уже существующих и поделенных конкурентных сред. Создавая ресторан «Экспедиция» на стыке ресторанного и выставочно-туристического бизнеса. Организовывая одноименное ралли без профессионального опыта.

Тогда-то и возникла потребность в быстрой смене сферы деятельности сотрудников. Например, мой собеседник Владимир Монич, бывший рекрутер, оказался вначале руководителем ресторана «Экспедиция», а затем одним из организаторов ралли. Кстати, в то время в компании вообще отпала потребность в эйчар-менеджере: более традиционное подразделение, занимавшееся производством бытовой химии, было решено выделить в отдельный бизнес-юнит, а в самом «Руяне» остались только «идеологически близкие» (термин Владимира Монича) к Кравцову проекты, в рамках которых все вопросы работы с персоналом решают их лидеры. Так, собственно, и сформировалась нынешняя «странная» структура «Руяна».

При этом работа руководителей проектов существенно облегчается, потому что компания исповедует принцип Тома Питерса: «Если вы не можете делать что-то лучше других, аутсорсьте это». Таким образом, проектные группы берут на себя только самые основные функции по разработке и продвижению своего продукта, а все остальное, включая производство и распространение, отдается на аутсорсинг.

Что же получается в результате? Бизнес-футуризм или реликт безалаберных 90-х годов? Истина, я думаю, лежит посередине. Хотя описанная компания – плоть от плоти российского бизнеса, ей, возможно, удалось почувствовать некоторые универсальные тенденции, все более заметные сейчас и на Западе. Согласно им, бизнес перестанет быть просто средством зарабатывания денег и станет выражением жизненной философии конкретного человека. И одновременно с этим «творческое разрушение» будет не только экономическим, но и универсальным жизненным принципом в мире, в центре которого окажется фигура предпринимателя.

(Гостев Алексей, http://planetahr.ru/publication/145)

1 Motto – термин из сферы брендинга. Согласно Томасу Гэду, motto – это девиз или слоган, служащий своеобразным «смысловом мотором» для какой-либо компании или продукта. По аналогии с двигателем, он выражает идею, которая заставляет «все вращаться».